Коктейль для троих - Страница 87

– Позвольте представиться: меня зовут Нейл Купер, я представляю фирму «Строссон и К°».

– Вынуждена вас огорчить,– усмехнулась Роксана,– у меня нет машины, и страховка мне не нужна.

Нейл Купер неуверенно хохотнул.

– Вы меня не дослушали, мисс Миллер. Я адвокат и хотел бы поговорить с вами в связи с завещанием Ральфа Оллсопа.

– Вот как? – упавшим голосом произнесла Роксана, чувствуя, как у нее подгибаются колени.

Она была застигнута врасплох. Каждый раз, когда при ней упоминалось это имя, слезы начинали застилать ей глаза, а сердце сжималось от боли.

– Да, именно так,– деловито подтвердил адвокат.– К сожалению, это не телефонный разговор. Могу я просить вас зайти ко мне в контору?

– А где вы…– Роксана тряхнула головой, стараясь прийти в себя.– Вы сказали – завещание? Завещание Ральфа?

– Совершенно верно,– подтвердил Купер.– Как его душеприказчик, я должен…

О боже! – воскликнула Роксана, и слезы потекли по ее щекам.– Вы хотите сказать, Ральф оставил мне что-то на память и вы должны передать это мне? Глупый, сентиментальный осел!

– Я не могу говорить об этом по телефону, мисс,– строго сказал адвокат.– Давайте договоримся о встрече, и я…

– Он оставил мне свои часы? Или свою древнюю пишущую машинку, свой антикварный «ремингтон»?

Роксана чуть не рассмеялась, но тут же прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Как насчет ближайшего четверга? В половине четвертого вам будет удобно? – спросил адвокат.

Он как будто не слышал ее, и Роксана сердито фыркнула.

– Послушайте,– начала она,– я не знаю, в курсе вы или нет, но мы с Ральфом не были даже…– Она осеклась и, немного помолчав, добавила: – Словом, я предпочитаю держаться в тени. Может быть, вы как-нибудь пришлете мне эту штуку? Скажем, наложенным платежом, а?

На другом конце линии долго молчали, потом адвокат сказал непреклонно:

– Значит, договорились: в четверг в половине четвертого.

Вскоре Кэндис осознала, что ноги – очевидно, по привычке – привели ее на улицу, где она жила. Повернув за угол, Кэндис увидела перед подъездом такси с работающим мотором. Не успела она задуматься, что бы это могло значить, как из парадного появилась Хизер, одетая в джинсы и дорожную куртку. В руке она держала чемодан. Ее светлые кудряшки были такими же задорными, а светлые глаза – такими же ангельски невинными, как и всегда.

Кэндис замерла в нерешительности. «А может, все это какое-то кошмарное недоразумение? – пронеслось у нее в голове.– Неужели Хизер – моя единственная близкая подруга – способна была так подло меня подставить?» Все факты указывали именно на это, но сейчас, глядя, как весело и беззаботно Хизер болтает с водителем, Кэндис начала сомневаться в своих выводах. Ведь Хизер всегда была так внимательна, так заботлива, так добра! «К тому же,– напомнила себе Кэндис,– она многим мне обязана и не стала бы портить со мной отношения. Так нет ли какого-то другого объяснения странной путанице с квитанциями? Наверное, я упустила из вида нечто важное, способное представить всю ситуацию в ином свете…»

Хизер как будто почувствовала ее взгляд и, обернувшись через плечо, вздрогнула от неожиданности. Несколько мгновений обе молча разглядывали друг друга. Несомненно, Хизер заметила и заплаканные глаза Кэндис, и красные пятна на щеках, и большой пакет в руке, потому что в ее лице что-то неуловимо изменилось: оно стало каким-то неприятным, а в глазах вспыхнуло странное торжество.

– Хизер,– хрипло сказала Кэндис,– мне нужно с тобой поговорить.

– Да? А о чем? – спокойно осведомилась Хизер.

– Я только что была в…– Она запнулась, не в силах выговорить роковые слова, и ей стоило большого труда справиться с собой.– В общем, меня хотят уволить.

– Правда? – Хизер пожала плечами.– Что ж, очень жаль.

И, улыбнувшись Кэндис, она преспокойно уселась в такси.

Кэндис почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

– Н-нет, не может быть…– пробормотала она и, бросившись вперед, вцепилась в дверцу машины.– Подожди, Хизер, не уезжай! Объясни!

– Поехали,– коротко приказала Хизер таксисту.

– Ничего не понимаю! – жалобно воскликнула Кэндис.– Ведь мы были подругами…

– Неужели? – Хизер насмешливо приподняла бровь.– Как интересно получается: мой отец тоже считал твоего отца своим другом.

Кэндис пошатнулась, как от удара. Сердце, которое еще секунду назад едва не выскакивало из груди, словно остановилось, а кровь отхлынула от лица. Разжав пальцы, Кэндис выпустила дверцу машины и медленно облизнула пересохшие губы.

– Когда… когда ты узнала? – спросила она.

Голос ее звучал глухо, словно сквозь толстый слой ваты.

– А мне и не нужно было узнавать,– презрительно бросила Хизер.– Я с самого начала знала, кто ты такая. Когда я увидела тебя в баре, я сразу вспомнила твое имя и фамилию. Особенно фамилию. Вся наша семья отлично знает, кто такой Гордон Брюин!

Кэндис продолжала смотреть на Хизер, но не могла вымолвить ни слова. Язык ее словно прилип к гортани, колени подгибались, в голове плавали клочья горячего тумана.

– Теперь ты переживаешь то же, что пережила когда-то я,– добавила Хизер безжалостным голосом.– Мне нелегко пришлось: ведь я в одночасье лишилась всего.– Она злорадно улыбнулась, разглядывая бледную, растрепанную Кэндис.– Ну, как ощущения? – спросила она почти весело.– Походи-ка в моей шкуре, Кэндис Брюин!

– Я верила тебе,– с трудом произнесла Кэндис непослушными губами.– Я считала тебя своей подругой. Ты была…

– Я была четырнадцатилетней девчонкой! – перебила Хизер с неожиданной яростью.– Мы потеряли все, все как есть! Господи Иисусе, Кэндис, как ты могла подумать, что после этого мы можем быть друзьями?