Коктейль для троих - Страница 8

– А как твоя мама это восприняла? – поинтересовалась Мэгги.

– Ей тоже было очень тяжело. Представляете, некоторым людям отец говорил, что его жена – запойная алкоголичка и что ему нужны деньги, чтобы отправить ее на лечение! Под этим предлогом он тоже не брезговал брать деньги взаймы.

Роксана не удержалась и фыркнула.

– Прости, но уж больно это… абсурдно звучит.

– Мне все еще тяжело говорить об этом с мамой,– призналась Кэндис.– Впрочем, ей, похоже, вполне удалось убедить себя в том, что ничего такого не было. Стоит мне поднять эту тему, как с ней сразу случается истерика.– Она подняла руку и с силой потерла лоб.– В общем, кошмар!

– Я этого не знала,– медленно проговорила Мэгги.– Почему ты никогда нам ничего не рассказывала?

– Потому что мне до сих пор стыдно,– коротко ответила Кэндис.– Мой отец причинил людям много зла, и гордиться этим было бы глупо.

Она крепко зажмурилась, стараясь справиться с потоком нахлынувших на нее воспоминаний. Только на похоронах отца Кэндис заметила что-то неладное. Друзья и родственники, собравшись небольшими группами, вполголоса о чем-то переговаривались, замолкая каждый раз, когда она подходила ближе. Казалось, всех их объединяет какая-то мрачная тайна, какой-то секрет, которым они не хотели делиться с нею, потому что она была слишком юна. Но несколько раз Кэндис удалось услышать заданный сиплым шепотом один и тот же вопрос: «А вам сколько?»

Потом приглашенные стали по очереди подходить к ее матери, чтобы принести свои соболезнования, однако буквально в каждом случае разговор в конце концов сворачивал на деньги – на пять или десять тысяч фунтов, которые Гордон Брюин занял под тем или иным предлогом. На инвестиции, которые были сделаны по его совету или при его посредничестве. Разумеется, каждый считал своим долгом сказать, что никакой срочности нет, что он все понимает, однако неплохо было бы как-то прояснить… Даже старая миссис Стивене – приходящая прислуга, убиравшая у них трижды в неделю,– смущаясь и краснея, все же подняла вопрос о ста пятидесяти фунтах, которые она одолжила Гордону несколько месяцев назад и которые к ней так и не вернулись.

При воспоминании об этом Кэндис снова почувствовала, как внутри у нее все сжимается от унижения и горечи. Ей до сих пор казалось, что она тоже в чем-то виновата перед миссис Стивене.

– Так что там насчет Фрэнка Трелони? – поторопила ее Мэгги, и Кэндис открыла глаза.

– Его имя тоже значилось в списке, который мы нашли в отцовском кабинете,– сказала она.– Отец уговорил его вложить двести пятьдесят тысяч фунтов в проект, который не просуществовал и двух месяцев.– Она снова принялась размешивать коктейль в бокале. Соломинка крутилась все быстрее и быстрее, так что жидкость едва не выплескивалась через край.– Сначала я даже не знала, кто он такой. Для меня это было просто еще одно имя, хотя оно и казалось знакомым. И только потом я вдруг вспомнила про Хизер Трелони, которая внезапно ушла из школы и переехала куда-то в глушь.– Кэндис закусила губу.– Мне кажется, это было хуже всего – знать, что Хизер не смогла учиться дальше из-за моего отца.

Ты не должна обвинять только своего отца,– мягко заметила Мэгги.– Этот мистер Трелони сам должен был соображать, что делает. Любые инвестиции всегда связаны с риском, а он взял и поставил на карту все, что имел.

– Я часто спрашивала себя, что случилось с Хизер, как сложилась ее жизнь,– продолжала Кэндис, словно не слыша.– Теперь я знаю. Мой отец погубил и ее. Это он обрек Хизер на нищету.

– Кэндис, не вини себя в том, в чем нет твоей вины. Ведь ты ничего дурного не сделала! – перебила Мэгги.

– Я знаю. Формально ты права, но все равно это не так просто.

– Выпей еще коктейль, а лучше закажи себе что-нибудь покрепче,– спокойно посоветовала Роксана.– «Маргарита» прочистит тебе мозги.

– Неплохая идея,– поддержала ее Мэгги, залпом допивая свою «Падающую звезду».

Она подняла руку, подавая знак официантке, и Хизер кивнула им с противоположного конца бара в знак того, что подойдет, как только освободится.

Кэндис во все глаза наблюдала за ней. Она увидела, как Хизер собирает на поднос пустые стаканы, как наклоняется и вытирает столик не первой свежести тряпкой. Вот она выпрямилась и, едва сдержав зевок, потерла глаза. Она, несомненно, устала, и Кэндис почувствовала, как ее сердце сжалось. Она должна, нет, обязана сделать что-то для этой девушки! Ей просто необходимо снять с себя вину хотя бы за одно из отцовских преступлений.

– Послушайте,– быстро сказала она, увидев, что Хизер направилась к их столику,– у нас ведь, кажется, все еще нет помощника секретаря редакции?

– Нет, насколько я знаю. А что? – удивилась Мэгги.

– Как насчет того, чтобы порекомендовать на это место Хизер? – предложила Кэндис.– Мне кажется, она нам подойдет.

– Ты думаешь? – Мэгги наморщила лоб.

– Она сама сказала, что хочет стать журналисткой и даже занималась на курсах творческого письма. Я уверена, она справится! Ну же, Мэгги, скажи, что ты об этом думаешь?

Кэндис подняла голову и увидела, что Хизер уже подошла к столику.

– Послушай, Хизер…– начала она.

– Хотите еще выпить? – спросила Хизер.

– Да, но… Это не все.

Кэндис многозначительно покосилась на Мэгги; та ответила ей недовольной гримасой, но тут же усмехнулась.

– Мы хотели спросить у вас, Хизер,– сказала она,– как вы смотрите на то, чтобы сменить работу? У нас в «Лондонце» освободилось место помощника секретаря редакции. Конечно, это совсем маленькая должность, да и платят секретарю сущие гроши, но зато она дает неплохие возможности человеку, который решил посвятить себя журналистике. Вы познакомитесь с технической стороной дела – с нашей, так сказать, «кухней». Благодаря этому вам будет легче понять, что, собственно, требуется от репортера.